Большое интервью Нассера Субхи и Олега Качеловского в прошедшем эфире «Правда Радио»
Интересный разговор с нападающими гомельчан
На прошлой неделе нападающие «Гомеля» Нассер Субхи и Олег Качеловский посетили студию «Правда Радио», где в прямом эфире программы «Костюм на вырост» обсудили множество вопросов:
– Восстановление игроков после игр;
– Чтение комментариев болельщиков в соцсетях;
– Работа под руководством Владимира Копатя;
– Дисциплина и штрафы в команде;
– Начало пути в хоккее;
– Зажигательные эмоции Олега Качеловского и спокойствие Нассера Субхи;
– Тяжелый путь профессионального хоккеиста и его родителей:
– Занятия в свободное время;
– Качества гомельских болельщиков;
– В чем сила нынешнего «Гомеля».
Далее в большой статье предлагаем вам ознакомиться с полным содержанием этой интересной беседы.
Прим: Н.С. - Нассер Субхи, О.К. - Олег Качеловский:
– Насколько успешным получается текущий сезон для вашей команды?
О.К.: Такие двоякие впечатления от сезона. Очень радует тот факт, что большая часть команды состоит из местных парней. От того, что гомельские ребята выходят на лидерские позиции, как-то по-другому ощущается взаимодействие на льду между собой. Есть еще такой нюанс, что мы забираем матчи с соперниками из топа таблицы, а с командами из нижней ее части как-то отдаем эти игры, если бы все складывалось более гладко, то мы бы шли в таблице выше.
– Нассер, есть ли у тебя такое же ощущение по поводу игр с командами из разных частей таблицы?
Н.С.: Да, это факт. Но я думаю, видно, что мы не так уж прямо и отдаем такие матчи, все равно стараемся и доминируем в этих играх, однако что-то не получается, немного рушится с такими командами. Уже завершается регулярный чемпионат и скоро начнется плей-офф. Я не знаю, как было у Олега, но для меня «регулярка» прошла так быстро, как этого никогда не было, просто моментально, с сентября и до сегодняшнего дня как будто на одном дыхании.
– То, что страсти на льду кипят в буквальном смысле, все болельщики убедились даже по ходу второй встречи с «Могилевом». Назрел такой вопрос: сколько времени нужно игрокам, чтобы отойти после игры от состояния кипения и вновь взвешенно принимать решения?
Н.С.: Я после игры всегда засыпаю часа в два ночи, не знаю, наверное, еще адреналин гонит по телу, раньше я не могу уснуть точно, это у меня уже такой режим.
О.К.: Я тоже ложусь спать довольно поздно, есть какая-то собственная рутина, к которой я привык после игры. Я тоже ложусь не раньше двух часов, потому что делать это бессмысленно, каждая ночь после игры лично у меня беспокойная, нет фазы глубокого сна, из-за этого ты, можно сказать, на полувосстановлении, весь последующий день проходит довольно тяжело, я всегда как будто взбудораженный, а через день все приходит в норму. С годами как-то так выработался режим, надо полноценный день, чтобы чуть-чуть остыть. Да мы на играх разве устаем что ли, это наша любимая работа, мы для этого живем, чтобы просто играть. Я бы, честно, вообще не тренировался, просто выходил бы каждый день на игру и кайфовал бы.
– Есть ли тренировка на следующий день после игры?
О.К.: Конечно, но только восстановительного типа, она коротенькая, вышли, покатались, подредактировали какие-то моменты с прошлой игры. А так у нас с женой есть некоторые ритуалы: мы ходим погулять на улицу с собакой после игры, на следующий день тоже всегда есть такая прогулка, чтобы просто подышать и отвлечься от всего, что происходит вокруг хоккея.
– Заходите ли в соцсети прочитать комментарии болельщиков сразу после матчей?
Н.С.: Сразу после игры нет, как-то хочется немножко отдохнуть, успокоиться, чтобы до четырех утра не сидеть. Наоборот, можно посмотреть отвлекающие видео или провести время с родными.
О.К.: Я всегда захожу под посты, интересно читать какие-то комментарии болельщиков после интервью игроков и тренеров. Интересно слышать их мнение на этот счет, потому что весь хоккей завязан на том, чтобы мы радовали их своей игрой. Конечно, бывает что-то неприятное, что-то радует. А так, грубо говоря, по большей части смотришь это как в Тиктоке – просто прочесть и все.
– Снится ли по ночам хоккей?
О.К.: Честно – нет, точно не снится.
Н.С.: У меня не прямо хоккей, но бывают кошмары. Я знаю, что у всех хоккеистов есть кошмар, 100% он хоть раз у каждого был: одеваешься на игру, надеваешь на себя форму – и рвется шнурок, например. И ты не успеваешь выйти на раскатку, опаздываешь на тренировку, а опаздывать нельзя, потому что это очень ответственно, тебя могут убрать. Когда рвется шнурок – то все, ты уже не можешь собраться, ты медленно начинаешь бежать за новым шнурком, это хуже, чем когда за тобой бежит зомби.
О.К.: Самое главное – интересно и спокойно. У него правильный подход, у нас нет разногласий, есть правила, которых мы придерживаемся. Я считаю, что так и должно быть в командах, которые хотят на что-то претендовать. Владимир Николаевич – наш вожак, хороший психолог, все, что связано с лидерством – это он. Мы придерживаемся его мнения, мы строим игру так, как он желает ее видеть. Он по-своему очень спокойный человек, у нас нет каких-то слишком ярких эмоций от тренера, он всегда спокоен и это спокойствие и уверенность переходит на игроков.
– Какая в команде дисциплина?
Н.С.: Я считаю, что у нас полный порядок, за всеми моментами следят. Есть штрафы в команде, но у нас они не так уж часто проскакивают, с дисциплиной все хорошо. Бывает как-то случайно получается штраф, например, у нас расписание тренировок сбрасывается в группу, но я посмотрел не в ту строку, там в 16:20 сбор, а в 16:25 уже какое-то собрание, но мне показалось, что сбор в 16:25, опоздал на пять минут и сдал штраф.
– С чего начинался ваш хоккейный путь?
О.К.: Все начиналось с похода на игру, меня бабушка с дедушкой привели на матч и мне понравилось, как все выглядит, вся эта атмосфера, и в итоге приняли решение, что попробуем сходить на хоккей. Мне тогда понравилась борьба, я, в принципе, такой заводной человек, мне всегда нравится какая-то конкуренция, борьба, наверное, это зацепило.
– Если бы тебя бабушка привела, допустим, на футбол, то что бы ты выбрал?
– Футбол – это тоже моя небольшая страсть, летом раза три в неделю я нахожусь на футбольном поле и моментом, потому что не весь год ты можешь играть в футбол.
– Сколько тебе было лет, когда ты пришел в хоккей?
– Было мне четыре годика, у нас был набор, если не ошибаюсь, 150-200 человек. Тогда игроков отсеивали, была тогда какая-то система, что тренер должен был в какой-то момент отсеять часть народа. Тогда было так, сейчас, наверное, все изменилось, хотя я не знаю всех нюансов. Я бы не сказал, что в четыре года после месяца занятий я бы лучше кого-то катался, если честно, только месяц на второй я понял, как кататься, потому что я никак не мог научиться кататься на коньках на командных тренировках. Меня мама и папа возили на массовое катание, где была женщина фигуристка, она сейчас работает у нас в клубе. Она мне рассказала, чтобы я попробовал пошагать как медведь, я два шага сделал и покатил.
– В какой момент ты понял, что хоккей уже является неотъемлемой частью твоей жизни?
– Если честно, я большой фанат своего дела, наверное, это было с самого начала. Я всегда просил маму отвести меня на хоккей, я плакал, чтобы не идти в школу, а пойти поиграть, побыть в ледовом дворце. Было много таких моментов, как разбитые окна, сломанные ящики стола. Был интересный момент: у меня родился брат, у нас шесть лет разницы, и когда он начал подрастать, тоже начал владеть клюшкой. Мама уходит в магазин и говорит, чтобы я не брал в руки клюшку, я отвечаю, что не буду. Как только мама закрывает дверь, мы начинаем играться, а мы жили на восьмом этаже. Играли с братом, он стоял в воротах, а я бросал ему шайбы, и что-то как-то я перебрал с силой, шайба попадает в окно, вылетает и падает. Я звоню маме и говорю, что я разбил окно, она не удивилась. В доме были и все двери перебитые, из-за этого тоже ругались с мамой.
– Гостил ли у тебя дома Нассер в то время?
– Может, и не гостил, но у нас был специфичный в хорошем плане первый тренер. У нас было много командных мероприятий, были сборы вне ледового дворца, мы постоянно находились в атмосфере команды, часов 5-7 в день мы проводили все вместе
Н.С.: Потом наш тренер даже настоял, чтобы сделали спортивный класс, и мы с Олегом вместе учились в 72-й школе.
– Нассер, расскажи, как в хоккей попал ты, с чего все начиналось?
– Я шел с мамой и с братом по парку, там катались ребята на роликах, стояли фишки, они катались с клюшками и с теннисными мячиками. Я уже сейчас, наверное, понимаю, почему мне это понравилось, меня зацепило, что было много деталей – клюшка, перчатки, мячик, а не только один мяч, как в футболе. Еще это было на роликах, это быстро, еще и фишки – у меня глаза разбежались, все, хочу попробовать. Меня отвели в ледовый дворец, все началось оттуда. Я помню, что нас было много, было много групп, по 50 человек мы выходили на лед. Было тяжело бабушке меня постоянно водить, большой баул с формой тащить зимой в 6:30 утра по снегу туда и обратно, это было затруднительно и для семьи, и для меня, но все, как оказалось, не зря.
– В каком возрасте тяжелее всего дается конкуренция, когда ты понимаешь, что надо по-настоящему доказывать? Есть ли какой-то ключевой возраст, когда надо проявить все свои лидерские качества, чтобы тебя заметили?
Н.С.: Да, я думаю, что это примерно 15-16 лет, переход от юниорского к более взрослому хоккею. Ты не должен засиживаться в юном возрасте, а должен как-то выстрелить, чтобы тебя действительно заметили и у тебя получилось бы выйти на взрослый уровень. Именно сейчас молодые игроки врываются в большие лиги, в НХЛ, в КХЛ, сейчас этот возраст все падает и падает. В наше время это еще было не так, еще играли по большей части взрослые хоккеисты.
– Вы оба нападающие. Расскажите, как становятся игроками атаки? Все зависит от физических данных или от чего-то другого?
О.К.: На этот счет много мнений. В какой-то момент первые тренеры смотрят, к чему у тебя есть предрасположенность, допустим, ты быстро катаешься или есть какая-то большая активность с шайбой, ты много бросаешь, появляется какой-то азарт. Это мое мнение, наверное, из таких вещей складывается впечатление тренера и то, куда он тебя поставит. Есть много моментов, когда ты, допустим, пять лет играешь защитником, а через пять лет тебя ставят в нападение и у тебя все получается. Алексей Протас сейчас играет в НХЛ, в какой-то момент, когда у него не все шло хорошо в плане статистических показателей, тренер дал ему возможность сыграть в обороне. Он провел пару игр в обороне, у него появилась уверенность, он очень хорошо расстрелялся, человека потом взяли на год старше играть на юниорский чемпионат мира и он сделал себе в этот момент карьеру. Честно скажу, меня сразу поставили нападающим, но по своим функциям, которые я могу выполнять, мне не важно, где играть. Были моменты, когда я играл в обороне, были моменты, когда я играл в центре, с краю. Наверное, я бы даже в воротах попробовал сыграть.
Н.С.: Действительно, как сказал Олег, многое зависит от темперамента человека. Олег всегда был с положительной агрессией, с желанием взять шайбу, с желанием атаковать, бежать вперед, естественно, его будут ставить в нападение. Плюс раньше еще было, что ребят помассивнее ставили в защиту, а тех, кто поменьше и быстро бегают, ставили в нападение. Часто есть этот переход, я и в защите тоже играл, с нашим первым тренером я в последний год играл в защите, но потом все равно перевели в нападение.
– Вопрос от болельщиков: в этом сезоне заметно, что многие эпизоды стычек Олег не оставляет без внимания, всегда готов заступиться за партнеров в случае возникновения конфликтов. Что бы ты сам сказал на этот счет, всегда ли проявлялся у тебя такой характер?
О.К.: Это только прогрессирует :) Я очень эмоциональный, в принципе, люблю поспорить просто даже с родными, близкими, а когда это происходит на льду и, грубо говоря, от этого зависит результат команды, итог какого-то эпизода, то я не могу просто так уступить, меня всего прет, я борюсь, грызусь. У нас синоним слова команда – это семья, когда ты воспринимаешь свою команду как семью, ты просто не можешь позволить кому-то ее обижать.
Н.С.: Могу сказать два наблюдения по поводу того, почему Олег так себя ведет на льду. Первое: эмоции придают ему сил, это точно, Олег в этом плане похож на Александра Радулова, если за ним понаблюдать, то он даже сам себя заводит в каких-то моментах специально, где-то там куда-то подтолкнет. Второе: для Олега игра в хоккей – это не только какие-то тактические и технические элементы, но и эмоции. Эмоционально задеть соперника, как-то вывести из себя – Олег тоже в это играет.
– Олег, а как на это реагируют трибуны, ты понимаешь, что тебя поддерживают?
– В первую очередь – это шоу, если не будет шоу на льду, то не будет ни болельщиков, ни какого-то ажиотажа, все должно создаваться, и мне нравится быть инициатором таких вещей. Я кайфую от того, что гудит арена, что люди просто приходят и наслаждаются хоккеем, выплескивают свои эмоции. Я смотрю на трибуны, у меня мама эмоциональная ну просто до ужаса. Она орет, кричит, даже не понятно, что именно, но она просто все оставляет там, приходит домой и выдыхает, следующий день у нее проходит на хороших эмоциях.
Н.С.: Да, для людей поход на хоккей – это очень крутой способ фрустрации. Действительно, если у вас накопились какие-то плохие эмоции и вам хочется высказаться и выключиться – приходите на хоккей.
– Олег, как тренер реагирует на подобные моменты? Может ли подойти и сказать, чтобы ты вел себя поспокойнее?
– Только если для того, чтобы не схлопотать штраф. А так, мне кажется, что для команда любого тренера – это пазл, если у тебя есть в активе эмоциональный человек, то ты должен им пользоваться, особенно, когда нет искры в игре. Конечно, именно от этих людей и ждут какого-то взрыва, каких-то эмоций. Я понимаю свою роль и хочу становиться лучше в этом плане, мне эта роль нравится.
– Нассер, а что у тебя в плане эмоций? Бывает ли, что ты видишь, что Олег начинает закипать и где-то надо остудить своего партнера по команде?
– Бывают разные ситуации, где-то нужно остудить, а где-то наоборот, эмоции Олега придают команде сил. В компьютерной игре про хоккей, если там начинается драка и ты ее выигрываешь, то всей команде добавляется выносливость, это на самом деле так и есть в реальной жизни. Если говорить про мои эмоции, то я более спокойный. Еще в юниорском хоккее я заметил за собой такую штуку: если я начинаю выходить на эмоции или действовать так агрессивно, отключая холодную голову, то я начинаю удаляться, начинаю неправильно выполнять какие-то вещи, находиться не на своем месте. Поэтому с возрастом я стараюсь сохранять холодную голову, у меня так получается играть лучше.
– Вопрос от болельщика: Нассер, удобно ли тебе драться в шлеме с маской, если завязывается драка?
– Вот драки еще не было с маской, но, если и нагрянет какая-то драка, то справедливым будет снять сетку и самому, и чтобы оппонент тоже снял шлем. Бывает, что перед дракой договариваются игроки, например, перед вбрасыванием, если эмоции кипят, спрашивают, будешь ли драться, бывает и так. Если на пятаке какой-то неожиданный момент, то там уже никто не будет разбираться, будут мне и по маске бить, и я в ответ буду бить, не глядя, в визоре там человек или нет.
– Нассер, твое видео с исполнением буллита в стиле слоу мо набрало много просмотров. Используешь ли ты сейчас этот способ либо же пробуешь новые фишки?
– Буллит – это игра между вратарем и игроком, кто угадает, а кто не угадает. Естественно, это мастерство, но элемент везения здесь тоже есть. Я уже немного отошел от этого буллита, я знаю, что многие видели это видео и знают, как я бросал. Когда я пробивал медленно, у меня там был только один вариант исполнения броска, а когда ты катишься на скорости, у тебя открывается немножко больше вариантов.
– Нассер, у тебя есть опыт тренировок с командой КХЛ. Как тебе кажется, насколько отличается КХЛ от нашей экстралиги? Хоть ты и не играл в КХЛ, но ощутил ту атмосферу.
– Да, в разных клубах разный подход. В КХЛ, в первую очередь, большой профессионализм с любой стороны, все вкладывается в это в раздевалке, в быту. На льду разница только в мастерстве, чем выше у тебя мастерство, острота мышления, то, естественно, у тебя больше шансов попасть в КХЛ и выше.
– Олег, ты являешься примером того, как обычный белорусский парень может достичь хороших высот в хоккее. Расскажи чуть-чуть о том, через что тебе пришлось пройти, как ты смотришь на весь твой опыт на сегодняшний день?
– Я смотрю так, что это все закаляло мой характер, я понимал, к чему я стремлюсь и что я могу получить от того дела, которым занимаюсь. Да, был такой момент в жизни, когда я заболел менингитом, это очень серьезное заболевание, связанное с головным мозгом. Мне врачи запретили на полгода любую физическую активность и, зная себя, для меня это было невозможно. Когда мне становилось уже лучше, я просто не мог сидеть на месте, я даже рыдал, мне было настолько тяжело ничего не делать, что в итоге с этим смирились и мне дали возможность тренироваться с командой, но не в полную силу. Мне в любом случае надо было куда-то девать свои эмоции, я просто приходил и, возможно, не полностью отдавался тренировке, но я хотя бы выплескивал эти эмоции, пытался улучшить себя в технических моментах. Плюс было нелегкое детство в плане финансов, мне кажется, это большая проблема в принципе для некоторых хоккеистов, которые хотят попасть в этот спорт, потому что это большие затраты на форму, на турниры, все стоит невероятных денег. Хочу за это поблагодарить всех наших родителей, спасибо им большое за то, что дают нам возможность воплощать в жизнь наши мечты. Постепенно, когда пришел момент перехода из юниорского во взрослый хоккей, я уехал в систему сборных команд, где провел 2,5 года и уже начал помогать матери, облегчил им жизнь в плане финансов. Там игроков полностью содержали, выделялась гостиница, питание, одежда, все было на топовом уровне, это нам очень помогало. С того момента, как у меня начали появляться зарплаты, у нас были небольшие задолженности за родителями, из которых мы потихоньку начали выкарабкиваться, и на данный момент у нас, слава Богу, все приближается к идеалу.
– Не могу не спросить – насколько дорого сейчас заниматься хоккеем?
О.К.: Я скажу так: во-первых, это тяжелый труд не только со стороны ребенка, но и со стороны родителей. Когда тренировки ставят рано утром, плюс у тебя работа, плюс у тебя есть еще дети и тебе надо как-то это все совмещать, то это очень тяжело. Хочется сказать, чтобы родители не заставляли своих детей тренироваться, а видели их азарт и желание, исходя из этого должны вноситься какие-то коррективы, если нравится – то пожалуйста, занимайся, нет – ищи что-нибудь другое.
Н.С.: Хочу сказать родителям, что шанс у ребенка попасть во взрослый хоккей не такой высокий, но не бойтесь его отдавать на занятия, потому что в хоккее вырабатывается дисциплина и социализация, ребенок будет с сильным стержнем, с характером, вот эта конкуренция его закалит. Плюс, естественно, общение, он не будет сидеть где-то дома и играть в компьютер, а он будет общаться с другими ребятами и узнавать что-то новое.
О.К.: Я согласен с Нассером, есть множество примеров даже из нашей детской команды, где у ребят, может быть, не получилось с хоккеем, но они очень даже успешны в других сферах. У меня есть друг, у которого не самая простая ситуация в семье, но он с 18 лет зарабатывает деньги, довольно успешен, у него родился ребенок, за счет того, что в детстве у него закалился характер, он вырос довольно здравым человеком и хорошо идет по жизни.
– Расскажите, чем вы занимаетесь в свободное от хоккея время?
Н.С.: Я обожаю спорт и, помимо хоккея, я играю в баскетбол, хожу играть в спортзал БелГУТа. А так я провожу время с родными, тем более я уезжал на три года в Казань, долго их не видел, поэтому в основном с родными сейчас.
О.К.: У нас свободного времени немного из-за специфики работы. Я провожу это время с семьей, с женой, с моей маленькой собачкой. Бывают выходные, когда я заезжаю к родственникам – к маме, папе, брату. В последнее время у меня как-то сложилось, что мне нравится сходить попить кофе в какое-нибудь заведение, и вот мы с женой ходим и везде пробуем кофеек. Приоритеты с возрастом, конечно, очень быстро меняются, просто ужас :)
– Как относитесь к болельщикам, к тому, что вас где-то пытаются поймать после игр?
О.К.: Если меня ждет какой-то болельщик, то я никогда в жизни не откажу и выйду поговорить с ним, сфотографируюсь. В плане поговорить и даже выслушать какое-то негативное мнение со стороны – это нормально, я люблю общаться с людьми и готов с ними вести диалог. Сейчас была такая интересная ситуация: прошел матч, болельщики меня ждали на выходе из раздевалки на улице, я об этом, честно, не знал, и они меня ждали там полчаса в пургу. Мне стало так стыдно, я просто хотел перед ними извиниться, если бы я знал, то я бы вышел раньше, а то они стоят и мерзнут. Я был очень этому удивлен и мне, честно, стало приятно, насколько они преданы команде, но вот этот момент, что меня там ждали, а я никуда не спешил, так меня задел, что я очень расстроился. Мы начали общаться с ними, списались в Инстаграме, планирую подогнать им пару пригласительных билетов в качестве небольшого извинения.
– Скажите, какими качествами обладают наши гомельские болельщики?
О.К.: Страсть и ярость. Это самая громкая арена в лиге, когда ты выходишь к нам на арену – это драйв. Лично для меня невозможно играть в Гомеле без эмоций, как тебе быть спокойным, когда ты смотришь на такие трибуны? Нет, ты будешь гореть, ты будешь хотеть сделать все, чтобы просто порадовать болельщиков.
Н.С.: Да, у наших болельщиков прямо глаза горят и видно, как они переживают, все целиком и полностью за команду, это очень круто.
– В чем сила нынешнего «Гомеля»?
О.К.: В единстве. Я думаю, что сейчас город и команда едины, мы играем для людей, а люди болеют за нас.
Н.С.: У нас на самом деле очень крутой коллектив. У нас, наверное, 80% своих гомельских воспитанников, все друг друга знают, у нас какая-то такая поддержка, атмосфера в раздевалке очень кайфовая.
О.К.: У нас на недавний матч с «Юностью» было заявлено 16 местных пацанов, это, наверное, какой-то даже рекорд для команды. Нассер правильно сказал, просто я говорил со стороны болельщиков, а он со стороны самой команды. Да, у нас в коллективе все единомышленники, других слов и не подберешь, мы просто едины.
